В апреле Генпрокуратура возбудила дело о геноциде населения Беларуси в годы Великой Отечественной войны. По словам некоторых читателей, с мая к их родным — узникам концлагерей и очевидцам военных событий приходят следователи из Следственного комитета и прокуратуры. О том, как проходят эти встречи, какие вопросы на них задают, пользователи рассказали Zerkalo.io.
Бабушке Марины (имя изменено) 85 лет. Она малолетний узник. В концлагере она провела полгода. Около полутора месяцев назад, вспоминает внучка, бабушке позвонили на домашний телефон из Следственного комитета и попросили встретиться.
— Через час-полтора следователь уже стояла у нас на пороге, — рассказывает девушка. — На беседе присутствовала моя мама, все проходило очень вежливо. У бабушки подробно расспрашивали, как их угоняли в концлагерь, чем их там кормили, говорили про освобождение. Кроме того, бабушка вспомнила, как некоторые немцы угощали ее пайком, когда она к ним подходила. Кто-то даже давал шоколадку и теплые вещи. Ее слова следователь записывала.
Встреча длилась около полутора часов, говорит Марина.
— Следователь объяснила, что они собирают информацию в рамках дела о геноциде. Мол, для претензий немцам, — говорит собеседница и отмечает, что после этого у бабушки попросили подписать какие-то бумаги (возможно, речь идет о протоколе). — Для бабушки любой, кто слушает ее рассказ о войне, — хороший человек, поэтому все документы она подписывала не глядя, со словами «я вам верю».
Бабушка Марины не единственная, к кому обратились за информацией. О том, что их близким звонят из прокуратуры и СК, рассказывают читатели из разных уголков страны. Ко всем, с чьими родственникам мы общались, следователи приходили домой сами. Суть вопросов, которые звучали во время встреч, часто похожа. Например, «в каком концлагере вы были?», «вы были одни или с кем-то из членов семьи?», «работали ли вы там?», «с какими издевательствами и жестокостью сталкивались, погиб ли кто-то из ваших родных?», «как это произошло?». Обычно, рассказывают читатели, следователи приходили к ним лишь раз и после беседы больше не тревожили.
— У нас ситуация чуть другая, — вводит в курс дела один из читателей. — Беседу с дедушкой следователь писала на диктофон. Она пообещала, что потом перенесет все на бумагу и придет еще раз, чтобы дедушка прочел свои слова и подписал.
Показать дедушке набранный текст, продолжает собеседник, не могут уже две недели. Звонят, договариваются, что принесут, но не доходят.
— Звонят другие следователи. Скорее всего, девушка, которая общалась с дедом, в отпуске, — делает ремарку собеседник. — В силу возраста у дедушки немного путаются мысли, и он перепрыгивает с одного на другое. В беседе он затронул современность, сказал, что у людей сейчас нет прав, и теперь переживает, что наговорил лишнего. Хотя следователь тогда на его слова особо не отреагировала.
По словам читателя, общаясь со следователем, его дедушка спрашивал, зачем решили вспомнить прошлое.
— Следователь ответила, что они делают архив — базу данных о том, как наш народ страдал во время войны, — говорит собеседник.
— А дедушка не интересовался, может быть для них как для узников будут добиваться каких-то компенсаций?
— Нет, насколько я знаю, ни о чем таком они не говорили.
«В списке следователя кроме моего отца была еще пара десятков человек»
Отец Виталия (имя собеседника изменено) попал в немецкий концлагерь, когда ему не было еще и года. Угнали его вместе с семьей.
— Общаясь с отцом, следователь интересовался, как их семью увозили в концлагерь, работали ли они в лагере, знает ли отец что-то про расстрелы, — Виталий перечисляет вопросы, что адресовались отцу, и отмечает, что никаких подробностей папа сообщить не смог. — В то же время отец спросил у следователя, зачем они начали все это (дело о геноциде. — Прим. ред.).
Следователь, по словам мужчины, попался довольно общительный и пояснил, что в военное время нацисты убивали мирных жителей и строили концлагеря для уничтожения людей. В советское время это расследовалось, но когда стало выясняться, что немцам могли помогать поляки, украинцы и даже белорусы, — все утихло. Но после прошлого года, когда некоторые наши соседи показали себя не очень дружественно, было принято решение восстановить историческую справедливость и возбудить уголовное дело по факту геноцида.
— В списке следователя кроме моего отца была еще пара десятков человек, которых он должен был опросить, — продолжает собеседник и рассказывает, что следователь отмечал: они не только говорят с людьми, но и изучают архивы.
В конце беседы отца Виталия попросили подписать несколько бумаг. Среди них — права и обязанности потерпевших. По словам следователя, все узники признаются потерпевшими.
— Отец также поинтересовался, а что будет в конце расследования, — продолжает собеседник. — Ему пояснили, что стоит задача собрать те факты, которые раньше не были известны истории. О каких-то компенсациях (отец в свое время дважды получал их от Германии) речи не идет. Следователь сказал: это только для истории.
Разрушение заводов, угон скота. Генпрокуратура объяснила, как насчитала 500 млрд долларов ущерба за годы ВОВ
«Собирают данные о войне и хотели бы узнать о ее жизни в этот период»
Люди, которые являются очевидцами событий Великой Отечественной войны, уже в почтенном возрасте. В силу здоровья не все могут встретиться со следователями.
— Моей маме 84 года, она была в концлагере Озаричи. Когда в начале июля следователь мне позвонил, я пояснила, что мама чувствует себя не очень, и попросила ее не волновать. Следователь отнесся с пониманием, — рассказывает Наталья (имя изменено). — Он поинтересовался, рассказывала ли мне мама что-то о тех событиях. Я ответила, что много общалась с бабушкой, поэтому какие-то факты знаю. К тому же дедушка у меня был партизан. Тогда следователь попросил, чтобы я пришла к ним в СК. На тот момент я находилась не в Минске и прийти не могла. Он ответил, что передаст документы по месту моего жительства и со мной свяжутся.
Сейчас собеседница временно не в стране, поэтому на встречу пока не ходила.
— Моей бабушке звонили в конце июня, — рассказывает Роман, бабушка которого в год-полтора оказалась с мамой в концлагере на территории Германии. — Следователь позвонил бабушке на мобильный, сказал, что они собирают данные о войне и хотели бы узнать о ее жизни в этот период. У нас вся семья была на «сутках», поэтому бабушка отреагировала на звонок отрицательно. Сказала, не хочет никуда идти и ничего рассказывать. «Если вы передумаете, перезвоните», — попросили ее в ответ. Больше с ней не связывались.