На днях гомельские журналисты спросили у главы областной комиссии по референдуму Алексея Неверова, может ли человек, после того, как проголосовал, сфотографировать свой бюллетень. Чиновник ответил: нет. На вопрос: «Почему?» — пояснил: у нас тайное голосование. Спросили у юриста, так ли этого.
В Избирательном кодексе статья о «Тайном голосовании» звучит так:
Голосование на выборах и референдуме является тайным: контроль за волеизъявлением избирателей, участников референдума в ходе голосования запрещается (ст. 9)
— По сути, «тайное» обозначает, что никто не будет смотреть, как избиратель голосует, и не сможет повлиять на его решение. Все остальное находится за рамками понятия о «тайном голосовании», — поясняет теперь уже экс-адвокат Андрей (фамилию мы не указываем по просьбе собеседника). — Тайное голосование распространяется в отношении третьих лиц и не подразумевает какого-либо запрета для самого избирателя.
Далее, продолжает собеседник, стоит обратить внимание на ст. 23 Конституции.
Ограничение прав и свобод личности допускается только в случаях, предусмотренных законом, в интересах национальной безопасности, общественного порядка, защиты нравственности, здоровья населения, прав и свобод других лиц. Никто не может пользоваться преимуществами и привилегиями, противоречащими закону.
— В ней написано, что любые ограничения прав и свобод личности допускаются только в случаях, которые установлены законом. Из этого следует: все, что не запрещено, разрешено, — делает вывод экс-адвокат. — А значит, раз в Избирательном кодексе или других документах не предусмотрен запрет фотографировать бюллетень, рассказывать кому-то, как ты проголосовал, человек вправе это сделать.
В то же время стоит помнить о понятии «агитация по референдуму». Оно также закреплено в Избирательном кодексе.
Агитация по референдуму — деятельность граждан Республики Беларусь, инициативной группы по проведению референдума, политических партий, других общественных объединений, трудовых коллективов, имеющая целью побудить или побуждающая участников референдума провести референдум или отказаться от его проведения, проголосовать за или против вопроса (проекта решения), вынесенного на референдум.
— Эту норму разные люди трактуют по-разному. По моему мнению, если 27 февраля я выложу в соцсети фото того, как проголосовал, это не агитация. Я просто рассказываю: «Я сделал такой-то выбор». Другое дело, если я опубликую снимок и напишу: «Я проголосовал так-то, считаю это правильным, сделайте также». Тогда это можно считать агитацией в день голосования, что запрещено законом, — рассуждает Андрей. — В то же время, по опыту 2020 года, когда в день голосования любое выкладывание снимков с результатами могли посчитать призывом, рекомендовал бы людям 27 февраля быть аккуратнее с фото. А после референдума человек уже может распоряжаться изображением, как считает нужным.
— Разберем ситуацию. Избиратель фотографирует бюллетень, к нему подходит представитель комиссии и просит убрать телефон. Что человеку ответить?
— Любое требование должно быть обосновано законом и подлежит исполнению, только если оно законно. В данном случае у должностного лица или сотрудника милиции нет на это прав. А значит, попросить избирателя не снимать свой бюллетень или удалить его фото они не могут, — отвечает собеседник. — В то же время человеку нельзя фотографировать членов избирательной комиссии, процесс голосования других людей — в таком случае действительно он нарушает тайну голосования иных лиц.
— Кстати, еще про тайну голосования. А то, что в кабинках нет шторок, нарушает закон?
— В нем не прописано, что на кабинках должны быть шторки. Главное — не контролировать избирателя. Если никто не находится вблизи и не смотрит, куда ставит галочку человек, то сложно говорить о нарушении тайны голосования, — поясняет экс-адвокат. — В то же время отсутствие шторок смущает избирателя. Ему кажется, что все на него смотрят, поэтому психологически человеку сложнее участвовать в таком процессе.