Виктора Столбуна считали гениальным педагогом и великим психологом и предлагали выдвинуть на Нобелевскую премию. К нему отдавали на воспитание детей известные культурные деятели СССР. Он обещал вылечить людей от шизофрении и алкоголизма — и ему верили. Но все его методы были ненаучными, а детей он бил и унижал. История Столбуна — в рубрике «Холода» «Культы».
Анна Чедия родилась в Душанбе в 1974 году, а через несколько лет ее родители переехали в Ленинград. Когда ей исполнилось семь лет и она окончила первый класс, ее отправили назад в Таджикистан. Там жила и работала в университете ее бабушка Дина Чедия — профессор палеонтологии и геологии.
В автобиографии Анна вспоминала, что очень удивилась, когда вернулась в квартиру своего детства. Вместо своей уютной комнаты и любимых игрушек она увидела грязное помещение, где два десятка незнакомых людей спали на полу под общими одеялами и на общих подушках. Ели незнакомцы не за столом, а тоже на полу, расстелив клеенку.
Анну удивило, что незнакомцы выглядели грязными и заброшенными, но при этом все они были в хорошем настроении. Еще больше ее поразило то, что любимая бабушка почти не обратила внимание на приезд внучки. Вскоре незнакомцы, живущие в квартире, начали воспитывать ее. Они постоянно делали ей замечания.
«„Не сиди нога на ногу! Это говорит о том, что ты ставишь себя выше других. Не скрещивай руки на груди! Или ты вообразила себя Наполеоном?! У тебя, судя по всему, мания величия“. Я была ребенком и не понимала смысла этих замечаний (кто такой Наполеон, что такое мания, величие), но класть ногу на ногу и скрещивать руки на груди перестала», — вспоминала Анна.
Через несколько дней у девочки появились вши. На это никто не обратил внимания: они были у всех. А потом в какой-то день одна из живших в квартире женщин по имени Наталья Евгеньевна позвала Аню в комнату и сказала, что будет лечить ее. От чего — неизвестно.
Сначала она начала спрашивать девочку, на сколько баллов по 10-балльной шкале у нее ощущение злобы и протеста. Потом она начала проводить «психологические тесты»: стучать по столу, чтобы ребенок в ответ также стучал ладонью. Затем Наталья Евгеньевна попросила Анну снять трусы и лечь на бок — и начала лить ей хлорэтил на ягодицы и на пальцы ног.
Обычно хлорэтил применяют в больницах для кратковременной местной анестезии, но он не считается абсолютно безопасным средством. Следует избегать длительного или многократного распыления на одно и то же место. Пары хлорэтила опасны для слизистых оболочек и дыхательных путей. Препарат обладает наркотическим эффектом и при длительном употреблении изменяет сознание, пагубно влияя на кору головного мозга.
Такой метод «лечения» от всех болезней придумал советский лжеученый Виктор Столбун. Он говорил своим последователям, что большинство людей на Земле больны шизофренией, алкоголизмом и наркоманией. Но убеждал всех, что знает, как их вылечить, — и его боготворили тысячи людей, в том числе и знаменитые советские артисты.
«У него чуть ли не все человечество болело шизофренией»
Виктор Столбун родился в 1933 году в Москве в семье ученых-медиков Раисы Бабат и Давида Столбуна. Его отец был одним из основателей советской космической медицины и, когда сыну было пять лет, погиб во время испытания стратостата. После окончания школы Столбун поступил на заочное отделение в педагогический институт, где получил диплом учителя русского языка и литературы.
Но у Виктора Столбуна были и медицинские амбиции, поэтому в 1961 году он прошел специализацию по нейропсихологии в лаборатории академика Александра Лурии в Институте нейрохирургии. Также он утверждал, что учился у выдающегося психолога, одной из создательниц факультета психологии МГУ Блюмы Зейгарник. В 1960-х годах он также поступил во Второй мед, но не доучился. Несмотря на это, Столбун устроился в больницу, где работала его мать.
Еще в молодые годы он проявлял большой интерес к психиатрии, вспоминал в разговоре с журналистами психолог-педагог Владимир Рослов. Он считал, что болезни, связанные с мозгом, лечат неправильно, и задумался над разработкой собственного метода против них. Особенно его интересовала шизофрения.
«У него чуть ли не все человечество болело шизофренией, и он учил видеть ее в людях, держаться от них подальше», — говорил Рослов.
В 1974 году Виктор Столбун через знакомых устроился на работу психологом в Первую градскую больницу. Тогда же он заявил, что выработал уникальные методы лечения шизофрении, и стал организовать частные сеансы. Со временем Столбун обещал вылечить также алкоголизм.
«Уникальный» метод, которым Виктор Столбун лечил болезни, назывался ДЦРВ (что расшифровывается как «дозированное центрипетально-реперкуссивное воздействие») или «слоением». Суть его была в том, что кожу пациента поливали хлорэтилом, воздействуя на зоны Захарьина — Геда. Это участки кожи, на которые могут переноситься болевые ощущения при заболеваниях внутренних органов.
«Это было больно, на поверхности кожи чувствовалось неприятное жжение. После процедуры нельзя было поднимать голову и следовало заставить себя заснуть или хотя бы лежать с закрытыми глазами. Потом кожа в тех зонах, куда лили хлорэтил, сильно чесалась и даже покрывалась небольшими ожогами в виде корки. Но с годами я к ним привыкла… Это проделывали со мной практически каждый день в течение шести лет. Никаких изменений я не чувствовала. Всех остальных, как детей, так и взрослых, тоже постоянно „лечили“ таким образом», — писала Анна Чедия.
Сначала Столбун принимал пациентов в больнице. Вместе с женой, коллегой по работе в Первой градской больнице Валентиной Стрельцовой, они «расслаивали» участки кожи пациентов многократным применением хлорэтила. Они писали научные статьи об этом методе в соавторстве с матерью Столбуна Раисой Бабат и психиатром Владимиром Мясищевым, в которых пытались убедить всех в том, что он якобы очень эффективен.
В середине 1970-х годов пациентов «лечили» в квартире Стрельцовой, а в 1979 году первая «коммуна» Столбуна обосновалась в специализированном профилактории в подмосковном городе Дмитрове. Им это удалось, потому что органы советской власти воспринимали их как ученых: Столбун и Стрельцова внедряли свои методики официально и отчитывались о результатах.
Со временем «коммуны» появились и в других крупных советских городах. Очень быстро Столбун обрел популярность среди советской интеллигенции: он лечил от алкоголизма и психических расстройств многих из них. Его считали целителем, который творил чудеса, и поддерживали финансово. К Столбуну обращались писатель Эдуард Успенский, режиссер Ролан Быков, композитор Владимир Шаинский и поэтесса Ольга Кучкина. Последняя писала, что убеждена, что рано или поздно Столбуну присудят Нобелевскую премию.
В 1980-х годах Столбун начал заниматься воспитанием детей своих пациентов. Он утверждал: чтобы вылечить человека, нужна комплексная работа, в том числе и с членами семьи. Всех тех, кто не верил в его теорию, Столбун считал врагами, которые хотят навредить его последователям.
Коммуны, которыми управляли его жена и сторонники, назывались «Коллектив». Дети и подростки, которых отправляли туда, жили в ужасных условиях: в помещениях была антисанитария, в грязных домиках санаториев помещалось по нескольку десятков человек, и почти у всех были вши. В разное время лагеря «коммун» находились в Подмосковье, Тверской области, Душанбе и других городах.
«Главный»
Официально разрешенная клиника «Коллектива» была в центре Душанбе. Туда привозили людей, в том числе и детей, из разных городов СССР. Сотрудники клиники говорили, что дети страдают психическими отклонениями, шизофренией, псориазом или что они выросли в семьях «наркоманов» и «алкоголиков». Поэтому их там «лечили».
Столбун считал, что воздействовать на зоны Захарьина — Геда можно любым способом. Поэтому поливание кожи хлорэтилом могли заменить небольшими разрядами электрического тока. Кроме этого его сотрудники пороли, избивали и оскорбляли пациентов. Сторонники Столбуна объясняли людям, что для исцеления болезней и зависимостей нужно бить людей по особым точкам на лице.
«По оценке медиков, метод Столбуна формировал у пациентов двойную зависимость. С одной стороны, непрерывными унижениями и психологическим давлением (а довольно часто и избиениями) у пациентов формировалась психологическая зависимость от самого Столбуна. С другой стороны, всасываемый через слизистую заднего прохода хлорэтил приводил к состоянию специфического опьянения и формировал уже физиологическую зависимость», — говорилось в эфире «Радио Свобода» в 2001 году.
Хотя в 1980-е годы некоторые бывшие «пациенты» Столбуна рассказывали, что хлорэтилом воздействовали и на анальное отверстие, Анна Чедия в своей книге подчеркивала, что «гениталии или слизистую никогда и никак не затрагивали» и «никакого сексуального подтекста в лечении не было».
Чедия описывает Столбуна как тоталитарного лидера, а его сторонников как секту: все его называли «главным» и полностью ему подчинялись. Чедия, которая несколько раз ездила в лагерь для детей «Коллектива», вспоминала, как однажды из-за слов Столбуна ее избили родители (их туда привела бабушка). Это случилось после того, как дети репетировали спектакль «Незнайка в Солнечном городе».
«Главный был недоволен мной. Он закатил длинную речь, смысла которой я не помню. Потом сказал моим родителям, чтобы они со мной поговорили. Мама с папой отвели меня в какой-то пустой класс, долго мне что-то объясняли (я совсем не помню что), потом посадили на стул. Мама скрутила мне руки за спинкой стула и держала, чтобы я не вырывалась, а папа бил по лицу (это называлось „бить морду“). У меня началось сильное кровотечение из носа, а папа все бил и бил», — рассказывала Чедия.
«Коллектив» Столбуна был прокоммунистическим: взрослые носили значки с изображением Феликса Дзержинского, подростки — комсомольские и пионерские, а дети — октябрятские. Многие одевались в стиле 1930-х годов: блузки с кружевами, юбки, приталенные платья и обязательно косынки или платки на голове у женщин.
«В день, когда умер Брежнев, в городе был траур… Нас выстроили в шеренгу перед телевизором, и на октябрятские значки, которые мы постоянно носили на любой одежде, повязали черные ленточки. Мы должны были плакать или хотя бы выглядеть скорбными, но один мальчик лет семи почему-то хихикнул. Юлия Викторовна, младшая дочка Главного, выхватила его из шеренги, оттащила в коридор, схватила ремень и начала жестоко избивать. Била куда попало. Он долго плакал, кричал; его поставили в угол там же, в коридоре, за дверь», — писала Чедия.
Виктор Столбун считал главными своими врагами «сионистов», хотя сам родился в еврейской семье. В разговоре с «Радио Свобода» Чедия предположила, что истоки этой ненависти крылись в том, что в СССР насаждалась антисионистская пропаганда. По ее мнению, Столбуну было все равно, «на какой идеологии паразитировать», и позже, когда Советский Союз рухнул, столбуновцы «с легкостью» перешли на христианство.
Также Столбун отрицал официальную медицину и признавал только те методы, которые применялись в его «Коллективе». Несмотря на то, что детям и взрослым часто требовалась медицинская помощь, в коммуне никогда не вызывали врачей — даже в том случае, если кто-то получил серьезную травму. Анна Чедия вспоминала, что однажды она упала с качелей и ударилась спиной. Ей было очень больно, но вместо вызова скорой помощи ее отвезли в квартиру Столбуна и изолировали от «Коллектива».
«За все годы, проведенные в секте, я ни разу не видела обычного врача. Каким-то образом нам удавалось избегать плановых диспансеризаций в школах. Я знаю, что Главный очень боялся стоматологов. Никто никогда на моей памяти не посещал врачей, ни в какой ситуации. Зубы у всех взрослых выглядели ужасно. В этом смысле хорошо, что я была тогда ребенком и не успела сильно себя запустить», — писала Анна.
Как сложилась жизнь Анны?
Анна Чедия пишет, что пробыла в секте Виктора Столбуна шесть лет — с 1981 по 1987 год. В 1986 году практики Столбуна начали разоблачать в прессе, и многих детей стали возвращать домой. Несколько лет участники «Коллектива» прятались в маленьких городах и, по словам Анны, даже жили под чужими именами.
В 1992 году в возрасте 67 лет бабушка Анны Дина Чедия умерла от рака. Она прожила со столбуновцами до конца жизни.
По воспоминаниям Анны, перед смертью ее бабушку изолировали от других участников секты. Ухаживать за ней приставили Наталью Карапетову — женщину, родившую нескольких детей от Виктора Столбуна и также вскоре умершую от рака. Все лечение ограничивалось поливанием хлорэтила на кожу.
Впоследствии Анна окончила философский факультет МГУ и училась в школе переводчиков при Интуристе СССР на кафедрах английского, французского и испанского языков. С 2014 года она живет в Швейцарии с мужем и дочерью. Она поменяла фамилию на Сандермоен, основала издательство Sandermoen Publishing и публикует книги об отношениях, эмиграции и бизнесе.
Кроме самого руководителя, главными в «Коллективе» были его жена Валентина Стрельцова и его младшая дочь Юлия. Анна Чедия вспоминала, что Юлия Столбун была одной из самых жестоких взрослых в коммуне.
Кричали, унижали, оскорбляли
В феврале 1994 года газета «Московский комсомолец» опубликовала статью Эдуарда Успенского под заголовком «Истоки ненависти». В ней писатель, создавший Чебурашку и Крокодила Гену, не в первый раз восхвалял Виктора Столбуна.
«Среди вылеченных Столбуном людей инженеры, рабочие, деятели культуры, студенты. Их фотографии на досках почета, жены их — счастливейшие люди», — писал Успенский и недоумевал, почему Столбуну в СССР не вручили Ленинскую премию.
По словам его дочери Татьяны, Успенский обратился к Столбуну в том числе, чтобы избавиться от проблем с алкоголем — а потом поддерживал секту материально, рекламировал ее на ТВ и в газетах, приводил туда своих знакомых и друзей. При этом она утверждала, что ее отец знал об избиениях детей, практикуемых сектой, но это никогда его не останавливало.
В начале 1980-х годов, когда Столбун открыл свой лагерь для подростков, Успенский отправил туда Татьяну.
«С шестого класса я несколько раз в неделю ездила в секту на занятия, на которых было принято кричать на людей, унижать, оскорблять (это была разновидность „психотерапии“). Три лета я провела в его коммуне — мы работали в поле с утра до ночи, это была трудотерапия», — рассказывала Успенская в интервью «Комсомольской правде».
По воспоминаниям Успенской, девочек в лагере заставляли доить коров, ухаживать за свиньями и работать в поле — при этом их желания игнорировали. Ее, однако, никогда не били.
«Они уже тогда понимали, как для них важен мой папа, хоть денежные отношения начались позже. В детском коллективе была жестокая борьба за власть: ругает Столбун какого-то ребенка, весь коллектив боится. Как при Сталине, тут же от него все отворачиваются, начинается травля, а в этом нужно было жить», — рассказывала Успенская «МБХ Медиа».
Она побывала у столбуновцев в Душанбе и в Московской области, откуда ей после восьмого класса удалось сбежать. Возвращать обратно отец ее не стал. Долгое время она сторонилась людей и не хотела общаться на эту тему, потому что боялась, что ее вовлекут в секту опять.
«В 2007 году, когда появились соцсети, мне написали девочки, которые уже оттуда ушли, и пригласили встретиться. Я начала с ними общаться — и вдруг узнала, что Столбун переспал со всеми женщинами, которые там были. Эти женщины боролись за близость к нему. Кто-то родил одного ребенка, кто-то по пять-шесть детей. Одна женщина, которая была самой „нелюбимой женой“, родила семь детей — ее травили всем коллективом. Она очень рано умерла», — вспоминала Татьяна Успенская.
После смерти Столбуна выяснилось, что за годы с основания движения у него родилось около 30 внебрачных детей.
«Чтобы была земля и ребята могли работать»
В советское время столбуновцы существовали почти без проблем. Лишь в конце 1980-х годов из-за избиений на Столбуна завели уголовное дело. Но, по некоторым данным, его закрыли «по указанию сверху».
После развала Советского Союза Столбун продолжил свою деятельность. В 1992 году он организовывал школу-интернат в подмосковном Ступино. Там якобы должны были заниматься социальной адаптацией и психокоррекцией трудных учащихся. Столбун утверждал, что за один год в его школе учащиеся заканчивали сразу несколько классов.
Тогда разразился крупный скандал: как рассказывали в эфире Радио «Свобода», в 1994 году коммуну приехала комиссия медиков и детских психологов, которые обследовали детей. Они заключили, что методы Столбуна не имеют научного основания и не соответствуют «действующему законодательству в области здравоохранения». Вскоре школу закрыли.
В том же году через Успенского Столбун попал в «Час пик» Владислава Листьева. Он давал интервью, в которых рассказывал о пользе детского труда и о том, что мир нужно излечить от глобальной шизофрении.
«Очень хотелось бы иметь помещение для школы-интерната на тысячу человек, это мечта. Чтобы при этом была земля, были фермы, чтобы ребята могли работать. Это дает громадную производительность труда», — говорил Виктор Столбун в эфире.
В программе также показывали интервью с родителями детей, которые учились у Столбуна. Все они называли его «новатором» и говорили о том, как их дети поменялись в лучшую сторону.
Школу открыли заново в Тверской области — в санатории «Митино» недалеко от Торжка.
«На педагогическую деятельность Столбун не получил лицензию, и, несмотря на ответы прокуратуры Тверской области о том, что педагогическая деятельность не ведется, на самом деле она велась. Точно так же, как и велась медицинская деятельность», — рассказывала Радио «Свобода» член «Московского комитета по спасению молодежи от деструктивных культов и тоталитарных сект» Светлана Романюк.
В 1997 году усилиями комитета, а также тверских врачей и епархии, практики Столбуна официально запретили. Но его последователи, по словам Романюк, нелегально получили дипломы психологов и благодаря связям Столбуна устроились лечить военнослужащих в Пятом центральном военном клиническом госпитале ВВС, в подразделении медико-психологической реабилитации. Оно находилось в Подмосковье.
В какой-то момент последователи Столбуна опять взялись за «лечение» детей. Их незаконно привозили из психоневрологических интернатов Московской области и по ночам ставили над ними эксперименты.
«Коллектив врачей и медсестер, видя такое беззаконие, обратился к губернатору Московской области Громову, который направил эту жалобу в Комитет по здравоохранению Московской области, которая пригласила прокурора, и они поехали на проверку.
Детей этих спрятали, сказали, что они пошли в поход. Прокурор сделал представление министру здравоохранения Московской области, министру образования Московской области, главе администрации Егорьевского района о недопустимости подобной деятельности. Министр здравоохранения Московской области написал письмо замминистра обороны Исакову о том, чтобы немедленно прекратить эксперимент», — говорила Романюк.
После этого работа последователей Столбуна в больницах постепенно прекратилась.
«Мало я тебя била»
Виктор Столбун умер в 2003 году. После его смерти коммуна какое-то время продолжила действовать, но не так активно. В середине 2000-х годов в секту попал приемный сын Эдуарда Успенского и его третьей жены Элеоноры Филиной Владислав — его трижды отдавали туда на лето. Он вспоминал, что и после смерти руководителя там практиковали физическое насилие и бессмысленные процедуры, которые проводили под видом медицинских.
«Потихоньку я начал видеть то, чего видеть я не хотел. Оказалось, они очень активно практикуют физическое насилие. Секта очень тоталитарная тем, что был кнут без пряника: не допускалось неуважение к взрослому, непослушание. Я помню, что, когда один чувак не поделился с кем-то конфетами, его очень строго наказали», — рассказывал Владислав Филин.
Многие из тех детей, которые воспитывались у Столбуна, стали применять его практики и в воспитании своих детей. 32-летняя Ольга Петренко (имя изменено по просьбе героини) рассказала «Холоду», что в детские лагеря последователей Столбуна в 1980-е годы несколько раз отправляли ее мать. Позже та неоднократно избивала Ольгу.
«Мать всегда пыталась доставить мне максимальное неудобство. Она заплетала мне косички так, что волосы стягивали кожу головы, вдевала тесную резинку в юбку, покупала обувь не по размеру. Для нее было нормальным говорить: „ты г**но“, „ты дура“, „ты корова“, „ты свинья“, — рассказывала Ольга „Холоду“. — Однажды я качалась на стуле. Мама подошла, сказала: „Ты докачаешься“ и толкнула меня. Я спрашивала ее: „Зачем ты меня толкнула?“ Она в ответ говорила, что мне это показалось».
По словам Ольги, ее мама часто вспоминала свое детство в коллективе столбуновцев. Она рассказывала, что сидела на коленях у самого Эдуарда Успенского и что переписывалась с его дочерью Татьяной.
«Мама часто говорила: „Вот сейчас мы пойдем полечимся“, привязывала меня к стулу и била по лицу. Она часто избивала меня ремнем, пыталась заставить делать это и моего отца», — вспоминала Ольга. По ее словам, мать не жалеет, что применяла к ней такие методы воспитания, и не считает себя виноватой. Во время последнего разговора она отрицала все обвинения в свой адрес и ответила дочери: «Мало я тебя била».
Последователи Столбуна
Никто из столбуновцев не понес уголовного наказания за избиения и истязания. Более того, как выяснили «Такие дела», последователи Столбуна до сих пор держат связи друг с другом. Они пишут статьи о детской психологии, многие все еще работают в медицинских учреждениях.
Младшая дочь Виктора Столбуна Юлия, которую Анна Чедия назвала одной из самых жестоких взрослых в коммуне, до сих пор работает психологом и репетитором. В ее профиле на сайте profi.ru можно увидеть несколько хвалебных отзывов. На вопросы корреспондента «Холода» Юлия Столбун не ответила. Сын жены Столбуна Владимир Стрельцов также защитил кандидатскую диссертацию по психологии и по состоянию на 2019 год работал в Центральном научно-исследовательском институте туберкулеза.
«Некоторые выходцы из секты продолжают работать психологами, легитимировав свою медицинскую практику с помощью кандидатских диссертаций и укоренившись в таких научных учреждениях, как ЦНИИ туберкулеза и различные частные центры „реабилитации“ и „телесно-ориентированной психотерапии“. „Столбуновцы“ поддерживают друг с другом тесную связь, дружат, женятся, их дети тоже дружат, работают вместе. Это очень сплоченная группа», — писала в своей книге Анна Чедия.